Моя девочка полна жизни,
жизнь в ней имеет размах если не целого мира,
то значимой его части:
она — шумные площади с храмами
и многорукие изваяния,
кривящие гримасы над нищими людьми,
спящими каким-то полным струпьев и разложения сном на древних ступенях к богу,
она — саркастическое наблюдение за человеком возле мраморных греческих статуй,
стыдящимся собственной эрекции, вызванной белыми обнаженными телами,
она — уличные зазывалы и пестрые платки,
палатки во всех покоренных участках горных систем,
она — надо всем
парящий аист или маленький девятисмерт,
она — человеческая нога, ступающая на любую твердь,
я хочу говорить о ней прозой, но невольно сбиваюсь в поэзию,
она — лезвие, вызывающее у меня чувство ревности,
города, полные разного человеческого месива,
исследование духа и влияние на него окружающей местности,
от красоты которой можно сойти с ума -
я сходил не раз, я сужу по себе.
В моей девочке есть толика всего божественного,
иногда я думаю, что в ней есть все -
то есть люди и вещи,
то есть ангелы свои крылья свешивают
раскрывая ей сердце, впитывающее огромную жизнь,
за которой мне не угнаться.
Я хватаю ее влажными пальцами,
помещаю в глазах, словно глаза мои окна, а жизнь — занавески,
но моему телу не хватает легкости, а мыслям — вескости,
но не мне с этим застывшим и скрытным лицом аскетизма
за каждый уступ цепляться и каждой иконе молиться.
И пока моя девочка живет, задыхаясь от собственной широты,
я просто покупаю билет.
Скоро буду.
Жди.
Аль Квотион