Какое там одиночество, тоже мне -
белье постельное на полу
уже разбросано и беспомощно,
уже не служит теплу.
Весна расстегивает на мне рубашку,
бедром упирается в мое бедро,
и этот цвет ее глаз фисташковый
становится полон страстей и просьб.
Становится он потолком и звездами,
становится видом из окон всех,
мигают жарко зрачки-мимозы,
кружится смех.
А дальше все уже предугадано,
в стихах описано сотни раз:
фрегатом станет диван продавленный,
до неба выгнет матрас.
Какое там одиночество, к чертовой?
Когда каждый час весной обходится,
когда лежит на плече моем четная
тридцать четвертая моя любовница.
Аль Квотион